Гасфордов перевал

Второе название перевала Гасфорта - Арасанский перевал (казахское название - "Қисық ауыз" - "кривой рот"). Максимальная высота перевала - 975-977 м. Дорога через перевал проложена в 1850-х годах копальским военно-окружным начальником подполковником Абакумовым С.М Координаты объекта: Аксуский район Жетысуской области (Республика Казахстан)

Александр Юрьевич, спасибо за комментарий!

"Кисык-ауз" - это крутой горный перевал, расположенный рядом с Гасфордовым, или Арасанским, перевалом, проложенным и облагороженным подполковником Абакумовым С.М., основателем Копальского укрепления, в 1850-х гг. Омский чиновник "Ф.Ц.", в 1851 г. побывавший на перевале "Кисык-ауз", так описывает его в своих воспоминаниях: "С Карасуйского пикета посылаются вперёд к подъёму Кисикаус, вместе с конвойными казаками, и заводские лошади, потому что гора очень высока и крута. Когда мы приехали к ущелью, то увидели много подвод с провиантом. Возы, запряжённые в четыре и более лошадей, поднимались по одному в гору. Бедные лошади часто останавливались и в бессилии готовы были спустить повозку вниз; но возчики тотчас подкладывали камни под колёса, и они снова двигались и снова отдыхали. Я подумал, что мой тарантас не подымут и двадцать лошадей; но к тройке подпрягли ещё две пары, конвойные казаки подцепили с боков арканы, и мой тарантас пополз в гору, как чёрный жук. Я ехал верхом позади, наблюдая, чтобы казаки не мучили бедных лошадей. Между тем я оглянулся назад, где как муравьи показались мне оставленные внизу обозы. На полугоре я увидел ключ в природном гранитном бассейне, откуда струилась как кристалл чистая, прохладная вода, и, выливаясь через верх, катилась вниз незаметной струйкой. Я слез с коня, наклонился к колодцу и с наслаждением пил чудную воду; мой конь также протянул морду, я дал ему напиться, но едва мог оторвать его от воды и пустился вскачь в гору. Мой тарантас был уже на вершине Кисикауса; казаки отпрягали лишних лошадей. Я велел затормозить экипаж, а сам поехал к обрыву скалистого утёса; оттуда я увидел картину дикую, печальную, но величественную: внизу, как в тумане, расстилалась сизой пеленой подошва горы; далее тянулась безграничная степь, сливаясь с безоблачным небом. На этом пространстве я мог только разглядеть три знакомые точки - оставленные мною пикеты, из которых отдалённейший отстоит отсюда примерно на 100 вёрст. Вправо предо мною причудливо раскинулся восхитительный хребет Алатау с своими снежными вершинами, от которых так и веяло прохладой ледника. Ниже снежной черты гора блестела розовыми и фиолетовыми полосами; ещё ниже — зеленоватыми; самый же лес казался синими пятнами по скатам скал и по расселинам, рисовавшимся едва заметными чёрточками. Я опять забылся при созерцании этой величественной природы, пока не пробудили меня крики погонщиков, повторяемые эхом гранитных ущелий. Я вспомнил, что пора мне окончить мой путь, и расстался с горным видом как с человеком, которому сказал: «До свидания!», и тут же дал себе обещание непременно побывать на вершине Алатау". Спуск с Кисикауса в долину Капальскую не крут; есть, правда, несколько неожиданных крутых и обрывистых поворотов, но лихие казаки миновали их благополучно. Здесь представилась мне картина чудесно свежей растительности, которая была тем пленительнее для моих глаз, что я уже отвык видеть даже травку, проехав от самой линии Иртыша более 600 верст бесплодною степью. Все было покрыто кругом самою яркою зеленью и разнородными цветами, красовавшимися в озимой траве и кустарниках, покрывавших южную покатость Кисикауса. Целые табуны лошадей с наслаждением щипали корм и отдыхали от трудов и изнурения после бесплодных степей, которые прошли с грузом".

Александр Юрьевич, спасибо за дополнение!