Июль 1927 года, семья Гончаровых, слева направо: Агриппина Федоровна (моя бабушка по папиной линии), её сын Коля (1922-1944, его фото я размещала первым в серии моих фото), сестра Лена и три их брата. 26 апреля – годовщина кончины Елены Фёдоровны Гончаровой – родной тёти папиной мамы, Агриппины Фёдоровны Морозовой (в девичестве – Гончаровой). Светлым человеком была моя тётя Лена, так её звали и мы, внучатые племянники, для всех она была заботливой тётей. Он ней я вспоминаю на страницах книги о нашей семье, вот, несколько страниц.
***
…Летом 1961 года мы переехали в Оренбург, к папиной маме, в коммунальную квартиру на ул. Чичерина, 29. Жили впятером с бабулей и её сестрой Еленой (1906-26.04.1991 гг.) в одной комнате в 19 кв.м. Расположена она была, да и теперь там коммуналка – в ряду двухэтажных, бывших «хусаиновских» купеческих домов из добротного красного кирпича. После революции дом был у купца отнят, разделен на клетушки и заселен разномастным «пролетариатом». Удобства при этом были перенесены во двор, центральное отопление исчезло, зато в клетушках появились печи. Воду брали из колонки во дворе.
По воспоминаниям моего папы, тётя Лена Гончарова была заселена в этот дом одной из первых, как воспитанница детского дома. Уникальный человек была моя тётя Лена. Убежденная комсомолка и коммунист, на смертном одре она мне призналась, что в Бога, все-таки, верит, а в детстве пела в церковном хоре. И когда она умерла, я без раздумий позвала священника – благо тогда уже можно было – и он отпел её душу – мне кажется, совершенно безгрешную, настолько светлым и жертвенным человеком она была.
Она всегда жила для других – для братьев, сестёр и племянников и внучатых таковых; для детей, отдыхавших летом в пионерских лагерях, где она более двадцати лет, уже уйдя на пенсию, была сначала директором, а потом воспитателем, пока хватало сил; для далеких молдаван, когда в 1944 году она поехала в только что освобожденную Молдавию восстанавливать Советскую власть и организовывать женсоветы… И в этом большом доме, на втором этаже, ей сначала принадлежали лучшие комнаты. Но со временем, когда в доме стали появляться другие жильцы, тем более семейные, она по своей воле постепенно переселялась во всё менее удобные, пока не оказалась в большой, но проходной комнате, от которой потом отгородили проход – коридор – просто фанерой, разорвав изящную линию лепнины на потолке.
Через некоторое время к тёте Лене приехали её братья – Коля и Толя, и жили тут, пока учились. Потом в этот же дом с сыном Колей приехала их старшая сестра Агриппина. Она заняла комнату рядом с тётей Леной, тоже окнами во двор – там прежде была кухня, поэтому в довольно маленькой комнате была огромная русская печь с лежанкой. Перед войной от тёти Лены разъехались и мои двоюродные деды – Коля и Толя. И тогда наша добрая тётя Лена отдала свою большую комнату сестре Гране, жившей с детьми и мужем, а сама перешла в ту маленькую комнату с большой печкой. Так они жили до 1944 года, тогда от фашистов освободили Молдавию, и тётя Лена поехала туда восстанавливать Советскую власть…
В пионерлагерях, с тётей Леной прошло всё моё детство и отрочество. С ней же я прожила семь лет по возвращении с Дальнего Востока…
Фотография из архива Татьяны Анатольевны Морозовой.
