Атаман Анненков с членами французской военной миссии в Урджарской станице

Борис Владимирович Анненков, уроженец Киевской губернии (по другим данным - Волынской губернии) (1889-1927), происходил из русских дворян, родственник декабриста Ивана Анненкова. В 1911-1913 гг. служил в приграничном семиреченском Джаркенте, в 1-м Сибирском Ермака Тимофеева казачьем полку. В годы гражданской войны возглавлял т.н. Партизанскую дивизию на Северном Семиреченском фронте (составная часть Сибирской армии адмирала Колчака). Многие нынешние историки его личность оценивают, как неоднозначную, вешают ярлыки. Я бы воздержался от всего этого, не хотелось бы давать политических оценок участникам гражданского, братоубийственного противостояния тех лет, тем более, история уже расставила всё по своим местам: фактическое самоубийство на классовой почве русских людей в 1917-1922 гг. , кровавое истребление друг друга, привело к тому, что русский народ, в конце концов, потерял не только страну, но и свои окраинные земли, с городами и могилами предков, а в выигрыше, в конечном счёте, остались сепаратистские антигосударственные и антирусские силы. Вот и делайте для себя выводы, кто был для "русского дела" атаман Анненков!

Наравне с "белыми" казаками в Семиречье, приверженцами "белой идеи", были и красные семиреченские казаки, появившиеся ещё весной 1917 г., особенно после возвращения с фронта 1-го и 2-го Семиреченских казачьих полков. 23-30 сентября 1919 г. в Верном состоялся 1-й съезд красных казаков Семиречья, который принял решение об укреплении советских органов в станицах и формировании Семиреченской красной бригады, призвал трудовое казачество сплотиться вокруг советской власти. 20.11.1919 г. в Верненском уезде прошла первая мобилизация трудовых казаков в Красную Армию. Известную роль в деле привлечения трудовых казаков Семиреченского казачьего войска на сторону советской власти сыграли обращения к казакам ВЦИК и СНК РСФСР, а также воззвания казачьего отдела ТурЦика от 29.12.1919 г. и РВС Туркестанского фронта от 02.03.1920 г. к казакам, находившимся в рядах Анненкова (в которых числилось 2 казачьих полка, 700 китайцев-хунхузов и мобилизованные крестьяне, всего до 6 тыс. человек). Трудовое казачество всё больше переходило на сторону Советов, что способствовало успехам Красной Армии. 24.01.1920 г. был взят красными Сергиополь, 22.03.1920 г. станица Урджарская. Анненков ушёл в Китай. Под давлением красных казаков капитулировали белогвардейские гарнизоны станиц Капальской, Аксуйской и Сарканской. В дальнейшем семиреченские казаки приняли участие в войне с Польшей и врангелевскими войсками.

Александр Юрьевич, спасибо за Ваш комментарий!

Часто задают вопрос - кто был прав, красные или белые в 1917-1922 гг., в том же далёком Семиречье? По моему личному мнению, по плодам надо судить, т.е. по результатам, исход борьбы между самими русскими, красноречиво свидетельствует, Россия, в конце концов, ушла со многих своих окраин, в том числе и с Семиречья в 1991 г. А теперь, задним числом, можно сделать вывод: прав или не прав был атаман Анненков! Там, на бывших наших землях, остались только могилы наших предков и памятники архитектуры, ну, и, конечно, память...

Мои предки и родственники, как нам стало известно уже позже, были связаны непосредственно с событиями гражданской войны на севере Семиречья (1918-1922 гг.). По линии моей бабушки (по отцу) они были переселенцами-малоросами из Полтавской губернии в начале XX века (столыпинские поселенцы), осели в станице Урджарской, где и встретили революционные события 1917 г. Во время занятия Урджара войсками Анненкова (конец 1918-начало 1919 гг.) отец моей бабушки и её брат были зарублены во дворе своего дома " "алашами" (киргизские (казахские) национальные части в составе анненковцев), после чего моя прабабка (мать бабушки) со своими детьми в начале 1920-х гг. ушли на север, через Тарбагатайский хребет, в станицу Кокпектинскую, в село Петропавловку, где она, в конце концов, познакомилась с моим дедом и у них родились четверо детей, в т.ч. и мой отец. По линии моей супруги - её мать уроженка села Константиновки Лепсинского уезда, так её тётушка была одной из активных участниц, даже говорят, возглавляла один из повстанческих отрядов крестьян, т.н. "Черкасской обороны" против войск атамана Анненкова. Русские дрались против русских же, но выиграли, как оказалось, совсем не они.

23 октября 1918 года отряд Анненкова был развёрнут в дивизию, и отправился на Семиреченский фронт, где жители 12 сёл Лепсинского уезда выступили против белых. «Я убедился, что Семиреченский фронт – настоящий фронт, а не только одно восстание крестьян, как мне говорили, — воспоминал Анненков на суде. — В начале 1918 года, когда казаки прибыли с фронта, к ним примкнули киргизы и старожильческие крестьянские сёла, все остальные сёла примкнули к красным. Между крестьянами и казаками создавалось обострение. Казаки хотели провести оказачивание всей Смиреченской области. Всем крестьянам было приказано записываться в казаки, тех, кто не запишется, обещали выселить из Семиречья в Сибирь. Часть крестьянских сёл перешла в казаки, а часть не пожелала. Образовались из крестьян в горах «Горные орлы» (партизаны, которые находились в горах Тарбагатая). Когда я приехал в Урджар, то узнал, что «Горными орлами» командует мой бывший вахмистр по германской службе Егор Алексеев. Я завёл с ним переписку, спрашивал, как он попал в большевики и против кого он ведёт борьбу. Он ответил, что идёт ни против большевиков, ни против Временного правительства, а против казаков и киргиз». «Оказачиванием» занимался атаман Семиреченского казачьего войска Александр Ионов. Он обещал наделить людей, переходящих в казачество, плодородной землёй. Всё это закончилось плохо,— воевать никто не хотел, и Ионов бежал и умер в Нью-Йорке в 1950 году. А его отец – генерал Михаил Ионов и брат Владимир перешли на сторону красных. В январе 1919 года Анненков был в Учарале, пытался прорвать Черкасскую оборону и параллельно боролся с «Горными орлами Тарбагатая». 18-19 июня произошёл полевой бой между Андреевкой и Черкасским, и уже 20-го партизанские полки подошли к черкасским окопам. «Черкасское село было обложено окопами очень искусно сделанными, взять которые было трудно. Образовался фронт протяжением на 17 вёрст. Красными было сделано три атаки, но они были отражены. С нашей стороны армии было 6 тысяч бойцов, со стороны красных определить было трудно». В сентябре 1919 года, когда фронт Черкасской обороны сузился до трёх сёл, Анненков предложил обороняющимся сдать оружие. Как вспоминал потом председатель Военно-политического штаба Лепсинского фронта Босяк, Анненков писал им в таком духе: «Здорово, шпана и голодранцы во главе с Подшиваловым и Босяк! Напрасно вы, дурачьё, дерётесь: я к вам иду с миром и несу порядок и всех вас прощаю, вы только споймайте ваших главарей, свяжите их и передайте мне всех ваших зачинщиков, их только жестоко накажу, а вы беритесь за свой мирный труд, а, если это не сделаете, я вас заморю голодом и кто попадётся живьём мне, то вам несдобровать: со всех шкуры поснимаю! Анненков». Черкассцы несколько дней переписывались с Анненковым в надежде, что скоро придёт помощь, но Семиреченская армия не смогла к ним пробиться. 14 октября был поднят белый флаг, из Черкасского вышли 15 человек и сообщили, что всё готово к сдаче. Черкасское, Петропавловское и Антоновское сёла сдались. Командиров сопротивления расстреляли. После падения Черкасска Анненкову пришёл приказ о переброске партизанских отрядов на Восточный фронт. Он отказался: сибирские армии терпели поражение за поражением, а переброска заняла бы около двух месяцев. Анненков в сентябре взял город Копал и узнал, что Оренбургская армия Дутова отступает: 20 тысяч бойцов шли голодной степью через Каркаралинск и Семиречье. «По прибытии частей, их оказалось 11-12 тысяч. Все части представляли из себя сплошной лазарет — тиф подкосил всех», — вспоминал дутовцев Борис Анненков.

Исследователь С. Ромашкина (2018) писала в очерке "Атаман Анненков и жестокость": "У Бориса Анненкова были сложные отношения с Верховным правителем России Александром Колчаком, которого атаман считал «слепым исполнителем воли союзников». Об этом он говорил и на суде. Рассказал атаман и о том, что к нему на лепсинский фронт даже приезжала с проверкой комиссия, в которой был генерал Щербаков, генерал Старцев, а также представитель от французской миссии. «Комиссия нашла блестящим мой район», — не без гордости сообщил суду Анненков. 6 января 1920 г. все части армии свели в отдельный отряд атамана Дутова под командованием генерала Бакича, но война уже была проиграна. В марте 1920 года Анненков вслед за Дутовым отправился со своими людьми в Китай. Свидетель Боругин, который был под командованием атамана, говорил, что перебежчики рассказывали ему о расстрелах на границе. При переходе границы Анненков хотел схоронить оружие. С этой целью выкапывались ямы и закапывалось оружие. А потом тех, кто его закапывал, уводили и расстреливали. Таким образом, соблюдалась тайна. Кроме того, была информация о том, что Анненков на границе приказал убить всех своих солдат, отказавшихся уходить в Китай. На суде это он яростно отвергал это обвинение: «Борьба была жестокая, упорная и беспощадная. Обе стороны, как та, так и другая, не щадили своих противников. В этой борьбе было допущено много произвола, было допущено много безобразия, как мною лично, так и моими подчинёнными – партизанами, но я не сваливаю вину ни на кого. В этой борьбе было много преступлений совершено. Большинство из этих преступлений лежат на моей душе. Но я не могу признать себя виновным в одном, что я своих партизан, которые в течение трёх лет боролись вместе со мной против большевиков – я при прощании будто безобразно расстрелял. Этого не было, и я отрицаю это». В марте 1921 г. китайские власти арестовали Бориса Анненкова и посадили в тюрьму города Урумчи. Анненков считал, что таким образом у него хотели получить ценности. В феврале 1924 года его освободили, он хотел уехать в Канаду. После трёх лет заключения Анненков стал изучать воспоминания по гражданской войне и понял, что «мы оттолкнули от себя население, заставили с оружием в руках подняться против нас». 10 апреля 1926 г. Анненкова через Монголию привезли в СССР. Его захватил командующий 1-й Китайской народной армией маршалом Фэн Юйсян и передал чекистам. Летом 1927 года прошёл суд над ним и генералом-майором Николаем Денисовым. Утром 12 августа 1927 года выездная сессия военной коллегии Верховного суда объявила приговор по делу Анненкова и Денисова: расстрел с конфискацией всего принадлежащего им имущества. Оба подали прошение о помиловании, но в ночь с 24 на 25 августа их расстреляли в Семипалатинске".

Размещая на этом сайте фотографии по истории "русского" Семиречья, и вообще, т.н. "киргизской степи", имперского и советского периодов, мною движет только одна главная цель - показать и рассказать о русских деятелях края и тамошней русской культуре, и не только об этом, без всяких политических предубеждений и предпочтений, хотя такие у меня, естественно, существуют. Русский народ был обманут (или хотел сам быть обманутым, или его ввели в заблуждение, или он поддался на ложные цели, что одно и тоже, по результатам), поэтому произошло то, что произошло, и это печально... Но не всё ещё потеряно для нас, если сохраняется историческая память у нашего народа.