Семипалатинск со стороны Татарской слободы

Некто под инициалами "Ф.Ц." в своих "Воспоминаниях о Киргизской степи" (1854) писал: "Вот и Семипалатинск, при впадении реки Семипалатинки в Иртыш, на низменном, песчаном грунте, окружённый бором и тополёвыми рощами. Он имеет полуазиатскую наружность как по постройкам, так и по народонаселению, простирающемуся до 7000 жителей обоего пола. Кроме выходцев из Ташкента и Бухарии, здесь живут и торговцы татарские, и купцы и мещане русские. Город разделяется на несколько частей, не похожих одна на другую. Крепость давно уже упразднена, но о ней свидетельствует ещё обвалившаяся насыпь из плитняка да ров, заросший травой, где свободно разгуливают козлы. В крепости - казармы, госпиталь и полковые здания. Тут же церковь старинной архитектуры. За валом крепости идут кварталами улицы. Домики самой скромной наружности: из окон их или у ворот выглядывают мещанские семьи. Далее татарская слобода - расположена близ лавок и базара; здесь всегда движение пёстрой толпы. Татарчонки в изорванных бешметах и синих длинных рубашках; группы стариков с поджатыми ногами безмолвно сидят и любуются на борьбу мальчишек, поощряя их криком: «Батырь, якши батырь!» - «хорошо, удалец!» В отворённых лавках развешаны пёстрые халаты, чембары, чики, ташкентская парча, канча, стоят тюки с урюком, и цибики чёрного чая; тут же и груды кирпичного чая. Купцы сидят на коврике и очень хладнокровно ведут степенный разговор, как будто дома, не обращая внимания на посетителей, пока те не повторят несколько раз своих требований. К дополнению картины азиатского базара, тут же видите вы несколько оборванных всадников на тощих лошадёнках или два-три таких же молодцев на верблюде, который, озираясь и жуя жвачку, протяжно ревёт и наводит тоску. Порой прокричит муэзин с высоты минарета мечети, призывая правоверных к молитве; но здесь этот крик раздаётся в пустыне: мечеть всегда бывает пуста. Правоверные идут по домам совершать вечернюю молитву. Домики азиатцев составляют смесь архитектуры русской с азиатской: вычурные на столбиках галереи и балкончики с высокими крышами. У окна, всегда полузакрытого, видны любопытные чёрные глазки из-под белой чадры скрытой красавицы. Мужчины рослы и красивы, особенно ташкенцы: ходят они в пёстрых бешметах и халатах, подпоясанные богатым поясом с серебряными и бирюзовыми украшениями. На голове белая чалма, красиво сложенная, резко выказывает смуглые, можно сказать, даже бронзовые лица. Поступь и позы их важны и спокойны; разговор и мимика - выразительны. Все здешние татары говорят ломаным русским языком, но не всегда обнаруживают это, а любят для большей важности, чтобы переводили их разговор, особенно перед высшими лицами, из хитрости, чтобы иметь время обдумать косвенный ответ. Вообще, эти люди хитры, любят деньги и так же подобострастны с высшими себя, как повелительны с низшими. Они называются торговыми гостьми, хотя давно уже имеют свои домы в городе, отлучаясь только два раза в год по торговым делам в китайские города Кульджу и Чугучак, а некоторые в Бухару, Ташкент и Коканд. Торговля их не обширна и не имеет правильного хода; весной и осенью они отправляют в эти страны русские товары: чугун, кожи, сафьян, сукно, выбойки, нанку, ситец, а вывозят чай чёрный и кирпичный, немного шёлковых материй, кож, парчи, чучунчи, канчи, также бумажных, более на киргизскую руку; кроме того, хлопчатую бумагу и множество сухих фруктов: урюк, кишмиш, изюм, алибухара, миндаль и прочее. Сверх всего этого, они привозят разную мелочь китайского изделья, но только самых низких сортов: посуду, чашки, чашечки, зеркальца, вееры, искусственные цветы и огнива. Это хорошо расходится у них в степи вместе с кирпичным чаем между киргизами и казаками, тароватыми на новинку. Но и эта торговля азиатских выходцев очень выгодна для них, несмотря на унижение и стеснения, которые они переносят от народа и властей Поднебесной империи. При размене китайцы дают что хотят купцу-татарину, не дозволяя ни выбора, ни брака своих товаров, и при всём том фунт чая, за который мы платим от 1½ до 2 руб. серебром, приходится в мене не дороже 50-ти копеек серебром".

Александр Юрьевич, спасибо за дополнение.

Ипполит Завалишин, автор труда "Описание Западной Сибири. Том 3. Сибирско-Киргизская степь. 1867 г. - "Семипалатинск, областной город своей области (Семипалатинской), возвышается над уровнем океана на 710 футов. Он расположен на правом и высоком берегу реки Иртыша или точнее речки Семипалатинки, которая есть проток большого русла и ближе к городу на 150 саженей. Город этот, один из важнейших теперь пунктов нашей торговли с Среднею Азией. Кроме своего важного торгового значения, он не менее важен теперь и стратегически, ибо, соединяясь с Омском всюду свободным плаванием первостепенной реки (Иртыша), он между тем крайний значительный военный город России на пути в глубину Средней Азии. Он очень красив, если глядеть на него из-за Иртыша и хорошо обстроен, но город совершенно уже азиатский! В нём только 2 церкви (обе каменные), но за то семь мечетей, из коих одна каменная соборная с двумя минаретами прекрасной архитектуры, оконченная лишь в 1862 году. В центре крепость, кругом форштаты: козачий, русский, татарский, ташкенский. Здесь находятся штабы 7 Западно-Сибирского линейного батальона и 8 округа Сибирского козачьего войска. Домов: каменных казённых 2, деревянных 43, общественных, а частных: каменных 1 и деревянных 1428. Есть недавно построенная обширная гражданская больница, уездное училище (тоже недавно открытое) и приходское; женская школа (единственная покуда во всей области) с 21 ученицей (всех учебных заведений в области 27 с 994 учащимися обоего пола); 7 магометанских школ (медресе), по одной при каждой мечети и 1 козачья полковая. Вообще Семипалатинск содержится чисто, на площади перед крепостью разведён бульвар и насажены в два ряда тополи. За исключением Семипалатинска, который считается в числе людных и богатых городов сибирских, города области только что зарождаются. Ещё в царствование Петра Великого, Сибирский губернатор князь Гагарин писали государю: «что в Малой Бухарии, около города Эркени на реке Сыр-Дарье есть золотые россыпи». Гагарин предлагал завоевать Эркени, а на пути следования в эту Среднеазийскую Колхиду за «золотым руном», строить крепости, чтоб обезопасить тыл войскам и иметь укрепленные складочные места для продовольствия. Пётр Великий, получивши донесение Гагарина, послал в 1714 г. к нему подполковника Бухгольца, который заложил было в следующем 1715 г. Ямышевскую крепость. но джунгары, встревоженные появлением в их местах русских войск, требовали сперва настоятельно от Бухгольца, чтоб он удалился, а по получении от него решительного отказа, обложили нововозникшую крепость со всех сторон так плотно, что после двухмесячной осады и по истощении всяких средств к защите русские были вынуждены удалиться. Это происходило весной 1716 в г. Бухгольц, поднимаясь по Иртышу, заложил тогда Омскую крепость. В 1717 г. подполковник Метигоров заложил вновь Ямышевскую крепость, в 1717 же заложены Железинская и Колбасинская (в последствии упразднённая), а в 165-ти верстах ниже сей последней, дворянин Василий Чередов основал Семипалатинск, который осенью 1718 г. был уже достаточно хорошо укреплён подполковником Ступиным и тогда же в нём построена деревянная церковь во имя Св. Антония и Феодосия Печерских. В 1719 г. генерал-майор Лихарев привёз в Семипалатинск из Абаданского монастыря (близ Тобольска) список с чудотворной иконы Абалакской Божьей Матери. И этот список считается ныне чудотворным и именуется «Абалакско-Ссмипалатинский». Он находится в здешнем соборе и жители имеют к нему особое благоговение, часто принося сию Св. Икону к себе в дом для совершения молебнов. Семипалатинск, назван так от "семи развалин" джунгарских. Историограф Миллер, путешествуя по Сибири, нашёл в Тюменском архиве грамоту царя Михаила от 25-го октября 1616 г., в которой эти «палаты» названы «каменной мечетью». В сущности же тут был Ламайский монастырь, сооруженный в 1648 г. Хамба-Ламой (первосвященником у буддистов) Дорган-Цорджаном и раззорённый около 1670 года в истребительную войну джунгаров с Китаем. Генерал-поручик Шпрингер (назначенный в 1765 г. начальником всех Сибирских линий) окончательно устроил Семипалатинскую крепость. Потом в 1783 г., с учреждением Колыванского наместничества, Семипалатинск сделан уездным городом. 1796 г. это наместничество упразднено и Семипалатинск очутился заштатным Тобольской губернии. К 1804 г. его причислили к вновь открытой тогда Томской губернии. К 1822 г. по «Сибирскому учреждению» графа Сперанского, учреждена «Омская область» и Семипалатинск опять назван окружным городом этой области. К 1838 г. Омская область закрыта и Семипалатинск (в который уж раз?) низошёл в | заштатные и снова причислен к Томской губернии. Наконец 19-го мая 1854 года, из частей находящихся на левом фланге Киргизской степи, т. е. из Кокпектинского и Авгузского внешних округов, из Семипалатинска, Усть-Каменогорска и земель занимаемых киргизами кочующими на внутренней стороне Сибирской линии по правую сторону реки Иртыша, и наконец - из селений по Иртышской линии, от крепости Железинской до Малонарымска включительно, образована нынешняя «Семипалатинская область». Семипалатинск возведён на степень «областного города», а козачьи станицы: Аягузская, Кокпектинская и Копальская сделаны «окружными городами». В 1804 г. торговали в городе 81 купца (в 43 лавках) и 21 бухарец и ташкентец (кроме крестьян и иногородных прикащиков). Торг же с возов в особенности важен в зимние базары. Тогда съезжаются сюда линейские козаки с рыбой; бийские крестьяне с мёдом, маслом, мукой, овсом; Киргизы с кошмами, армячиной, алачёю (суконная пестрядь в роде ковра), сырыми кожами, мерлушкой, овчинами. Киргизы покупают ныне и не мало хлеба. Иногда приходит в течении зимы собственно за хлебом до 1200 верблюдов, которые поднимают до 20,000 пудов муки и зерна".