Зима – это не только холод, слякоть и простуда, это время особого счастья, задора и веселья.

О биографии Лангмана известно немного. Его архив утерян – после развода с женой он не имел постоянного места жительства и кочевал из одной фотолаборатории в другую. В каталоге выставки Мастеров советского фотоискусства в 1935 году сохранилась биографическая справка: «Родился в 1895 году в Одессе. Учился в Одесском художественном училище, в Харьковском политехническом институте и консерватории (по классу скрипки). Играл в оркестрах и концертировал в агитбригадах. Был на бывш. Волго-Бугульминской ж.д. начальником военно-сварочных работ. Работал у архитектора А. Лангмана... – автора проектов стадиона „Динамо“ и дома СТО (Совет труда и обороны). Занимался также плакатной работой». В 1929 году состоялось знакомство Лангмана с Александром Родченко. Лангман вошел в актив творческой группы «Октябрь». В 1929–1930 гг. он работал фоторепортером в составе «бригады Игнатовича», снимавшей для «Вечерней Москвы». В своем творчестве Лангман был более радикален, чем его учителя. Фотограф объяснял использование конструктивистских приемов тем, что это – «протест против штампа, серятины в фотографии». Несмотря на резкую критику в прессе и распад «Октября», он продолжал сотрудничать с Всесоюзным обществом культурной связи с заграницей (ВОКС) – входил в жюри фотовыставок, работал по заданию издательства «Изогиз». В середине 1930-х Лангман снимал репортажи из Казахстана для журнала «СССР на стройке» и работал над фотоальбомом «10 лет Узбекистана». Фотожурналиста привлекали символы эпохи: люди и их свершения. В 1938 году был издан фотоочерк «На родине стахановского движения» авторства Лангмана, где подробно иллюстрирован трудовой энтузиазм Алексея Стаханова и начальника шахты имени Сталина Кости Петрова. Последнее место работы Лангмана – собкор ТАСС в Крыму. По доносу коллег он был обвинен в использовании фотолаборатории в коммерческих целях и вскоре умер при невыясненных обстоятельствах в 45 лет.

10 октября 1918 года в России была окончательно и официально введена новая орфография. Из алфавита исключены буквы «Ѣ» (ять), «Ѳ» (фита), «І» (и десятеричное), вместо теперь употребляются, соответственно, «Е», «Ф», «И». «Ъ» (твердый знак) больше не пишется в конце слов и частей сложных слов, но сохранился в качестве разделительного знака. Теперь все приставки на «З»/«С» (кроме, собственно, «с-») стали заканчиваться на «С» перед любой глухой согласной и на «З» перед звонкими согласными и перед гласными. В родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончание «-аго» после шипящих заменилось на «-его», во всех остальных случаях «-аго» заменилось на «-ого», а «-яго» на «-его», в именительном и винительном падежах множественного числа женского и среднего родов «-ыя», «-ія» – на «-ые», «-ие». Словоформы женского рода множественного числа «онѣ», «однѣ», «однѣхъ», «однѣмъ», «однѣми» заменены на «они», «одни», «одних», «одним», «одними». Словоформа родительного падежа единственного числа «ея» («нея») сменилась на «ее» («нее»). В документах ничего не было сказано об уже практически вышедшей из употребления еще до 1917 года буквы Ѵ (ижица), тем не менее, после реформы она окончательно исчезла из алфавита. На фотографиях нашего архива запечатлены вывески, транспаранты и объявления, написанные на русском языке до орфографической реформы 1917–1918 годов.

Фотографии дорогих сердцу городских закоулков талантливого мастера Алексея Быстрова, который, как знаменитый француз Эжен Атже, успел отснять любимый город незадолго до значительных преобразований.

Мой календарь полуопалый/ пунцовой цифрою зацвел;/ на стекла пальмы и опалы/ мороз колдующий навел./ Перистым вылился узором,/ лучистой выгнулся дугой,/ и мандаринами и бором/ в гостиной пахнет голубой. Владимир Набоков. Рождество

Война стирает индивидуальность, равняет всех под батальон, роту, полк. Отдельных лиц не разглядеть, они все – противник. В плену же, то, что было просто врагом, рассыпается на личности. Враг должен быть побежден, но поверженный человек нуждается в милосердии.

В 1859 году архитектор Альберто Кавос построил театральное здание, предназначенное для труппы Императорских театров. Театр был назван Мариинским в честь супруги Александра II. Первый театральный сезон открылся оперой Михаила Глинки «Жизнь за царя». После убийства Сергея Кирова театр переименовали в Ленинградский государственный академический театр оперы и балета им. С. М. Кирова. «Мариинка» стала «Кировским». Спустя 160 лет после первой премьеры, во время пандемии 2020 года оперные и балетные онлайн трансляции театра собрали 25 млн зрителей.