Когда-то в далеком XVIII веке французские инженеры придумали тренажер для юных наездников, чтобы воспитывать из них будущих рыцарей. Тренажер представлял собой вращающуюся платформу с деревянными лошадками, сидя на которых, наездники должны были выполнять различные упражнения: срывать копьями кольца со столбов, поражать мишени. Одну из таких рыцарских каруселей в Россию привез Петр I. Со временем изысканная потеха высшего света превратилась в знакомый каждому детский (а иногда и взрослый) аттракцион, который постоянно совершенствовался и уже, конечно, не имел ничего общего с рыцарскими турнирами.

Один из символов России на снимках с 1860-х по 1989 год.

Серия международных соревнований «Дружба-84» прошла летом и осенью 1984 года в 9 государствах социалистического лагеря, которые бойкотировали XXIII летние Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Соревнования проходили под официальным девизом «Спорт – дружба – мир».

Знаменитый мастер фотографии, по снимкам которого можно написать историю советской Литвы.

Фотографии одного из самых известных и воспетых в русской литературе провинциальных городов. Сюда были сосланы Герцен и Салтыков-Щедрин. Оба безжалостно критиковали город в своих письмах и произведениях, но и испытывали к нему нежность. Салтыков-Щедрин так писал о Вятке: «В одном из далеких углов России есть город, который как-то особенно говорит моему сердцу. Не то, чтобы он отличался великолепными зданиями, нет в нем садов семирамидиных, ни одного даже трехэтажного дома не встретите вы в длинном ряде улиц, да и улицы-то все немощеные; но есть что-то мирное, патриархальное во всей его физиономии, что-то успокаивающее душу в тишине, которая царствует на стогнах его. Город расположен очень живописно; когда Вы подъезжаете к нему летним вечером со стороны реки и глазам Вашим издалека откроется брошенный по крутому берегу городской сад, присутственные места и эта прекрасная группа церквей, которая господствует над всей окрестностью, Вы не оторвете глаз от этой картины».

Хохлома, гжель, ростовская финифть на предметной фотосъемке.

«В конце лета 1915 года я держала экзамены… и поступила в 1-й класс частной гимназии Любимовой. Помню экзамены: закон божий, русский (диктант), арифметика, география, языки французский и немецкий… Классы были как в теперешних школах, коридоры тоже. Только во втором этаже был большой зал, и в нем большая, во всю стену, картина – Христос, благословляющий детей. Каждое утро ученицы выстраивались шеренгами перед этой картиной-образом и пели молитвы. Хор был довольно слаженный, и петь нам нравилось. Пели мы "Царю небесный", "Спаси, Господи, люди твоя", еще что-то – я уж не помню… Учиться в гимназии мне и нравилось, и не нравилось. Нравилось, что учителя ко мне хорошо относились, что учение давалось легко, без надрыва. Нравился класс, он был хороший, дружный, без ябедничества, без ссор. Классную даму нашу Анну Аполлоновну мы не очень любили – за сухость и ворчливость, но, в общем, я шла в гимназию с охотой. …и все-таки гимназия мне мешала. Она мешала мне читать. Я тогда уже глотала множество книг, и мне не нравилось, что приходится откладывать интересное чтение для того, чтобы зубрить названия каких-то городов или решать задачу о путешественниках, идущих друг другу навстречу».